***
Как вас теперь называть?
В поезде Гаага – Амстердам. Говорит радио:
— Дорогие пассажиры! Наш скорый поезд следует до аэропорта Схипгол со следующими остановками…
Одна пассажирка с серебром в волосах говорит шепотом соседке:
— А раньше к нам обращались «Уважаемые дамы и господа!».
— Да, — ответила соседка того же возраста и тоже шепотом. – То было раньше, а теперь запрещено разделять людей по половому признаку. Говорят – некоторых это задевает. Потому что их — признаков, оказывается, гораздо больше, чем мы думали.
— Я знаю. Кроме мужчин и женщин есть еще третий пол, неопределенный. Ну, так бы и объявляли: уважаемые дамы, господа и трансгендеры.
— Да вы что! – махнула рукой соседка. – Это слово вообще нельзя вслух произносить. Обидно – для так называемых «некоторых». К тому же среди них тоже великое разнообразие. Меня внучка просветила. Кроме давно известных гомо и лесби появились новые формы: метросексуалы, интерсексуалы, нейтралы и прочие. Более пятидесяти названий существует.
— Ужас… Я вообще-то не против, но пусть бы они существовали как-то отдельно от меня. А то уж слишком агрессивно навязывают нам этих… «дорогих пассажиров». В телевизоре без них не обходится, теперь вот в поезде.
— И в официальных письмах. Раньше писали «Уважаемый менеер такой-то» или «Уважаемая мефрау такая-то». А теперь коротко и неопределенно: «Менеер/мефрау», даже имя не указывают. А в школе еще хлеще! Учителям запрещено говорить: «Доброе утро, мальчики и девочки!». Нужно: «Доброе утро, ученики!». Школьную программу подкорректировали. Сексуальное просвещение ввели в начальной школе. То есть с пяти лет. И не по желанию, а как обязательный предмет. С подробным разъяснением половых особенностей и отклонений, которые настоятельно рекомендуют принимать за норму. Родители в шоке.
— Я тоже. Хоть и не имею внуков, но меня эта тенденция беспокоит. И соседей. Вижу, вы тоже не в восторге. Почему бы всем нормальным не встать и не выйти на демонстрацию по защите традиций? В демократии живем. Когда большинство определяет курс движения.
— Да уж… в данном вопросе сила не на нашей стороне. В правительстве говорят: демократия – это когда учитываются интересы меньшинства. Вот они сейчас и определяют курс. Кажется – скоро меньшинство станет большинством. Потому что проникает во все сферы общества.
— Это общество больше не мое. То, что происходит, считаю сумасшествием.
— Оно и есть. Вот вам один пример. Моя вторая внучка живет в Америке, занимается плаванием. Чемпионка штата. Участвовала в Универсиаде, заняла второе место. Было бы не так обидно, если бы первое место не занял… мужик! Трансгендер два метра ростом и мускулатурой как у борца. Правда, с отрезанным членом, вроде.
— Знаете… я врач. Старой формации еще. И скажу вам профессионально: мужик есть мужик, даже если ему отрезать член. Можно удалить или пришить какие-то части тела, но внутренние части — гены, мышцы, хромосомы и прочее изменить невозможно. Считаю: мужчин в женский спорт допускать нельзя!
— Согласна с вами. Раньше их еще проверяли перед соревнованиями, теперь и это запрещено. Достаточно сказать, что он ощущает себя женщиной и – пожалуйста! Соревнуйся наравне.
— Боже мой… Куда мир катится…
— Не знаю – куда мир, а я лечу в Израиль. Там хоть и неспокойно, но на другую тему. Глупостями, которые тут происходят, им заниматься некогда. Сын к себе пригласил пожить.
— А меня давний друг пригласил в Италию. Вместе в школе учились. Потом Антонио переехал в Неаполь, работал в газете. Сейчас не пенсии. Мы сначала потерялись, каждый занимался своими делами. А недавно нашли друг друга в интернете, разговорились. Я одна и он один. Живет на Сицилии – красивейшем острове Средиземного моря.
У него домик и садик. А также соседи, которые не сомневаются в своей половой принадлежности. Итальянцы в большинстве своем придерживаются старых традиций, особенно в деревнях и на островах. Верят в Бога. Он создал двоих — Адама и Еву. Третьим был не трансгендер, а Змий… Но пусть каждый решает за себя. Никого не осуждаю и к насилию не призываю. Просто не хочу участвовать. Два часа полета и я — в раю! Буду сидеть с Антонио под виноградной лозой, вдыхать аромат рододендронов и попивать светлый шардонне урожая прошлого года. А мир пусть сходит с ума без меня…
— …и без меня. А вот и Схипол! Надо попросить кого-нибудь достать чемодан, — сказала соседка и тронула за плечо стоявшего спиной высокого, крепко сложенного пассажира в свободных, удобных для путешествий брюках, клетчатой рубашке навыпуск, с волосами, зачесанными назад. — Менеер, помогите, пожалуйста! — Пассажир оглянулся. У него были подведенные черным карандашом глаза и накрашенные губы. — Ой, мефрау… ой, не надо, я сама…
***
Политкорректная Русалочка
Где-то в Дании. Кафе с видом на пролив Эресунн. Разговаривают две женщины – Астрид и София.
— Как провела уикэнд, София?
— Ходили с Йоханом в кинотеатр. Смотрели римейк мультфильма про Русалочку.
— Понравилось? Может мы с Фридой тоже сходим.
— Если честно – не советую. Ребенок был в шоке. Я тоже. Мы многого ожидали от мультика. Ты же знаешь: мой мальчик – большой фанат Русалочки. С двух лет влюблен. Она с ним везде: на майках, на носках, на трусиках, не говоря про постеры, кружки и прочие вещи.
— А моя Фрида — фанатка Единорога. И тоже везде – на одежде, на холодильнике, на постельном белье… Но продолжай.
— Так вот. Начало было много-обещающее. Фантастически красивые подводные виды. Чудесный голос за кадром поет о любви. И вдруг из глубины выплывает… нечто… непонятное… Помнишь, как выглядела Ариэль в старом диснеевском мультике? Голубоглазая красавица с тонким носиком и нежной, белой кожей. А тут — коричневое чудовище. Лоб выпуклый, как у бизона. Нос – картошка. Глаза широко расставлены, как у стрекозы. И совершенно без бровей. Зал сначала замер. Потом взрослые засмеялись, а дети заплакали. Представляю их состояние… Первое разочарование жизни. Мой бедный Йоханн вжался в стул, будто испугался, что она его сейчас проглотит.
— Ах, жалко малыша. Дети действительно пугаются, когда привычные вещи вдруг начинают выглядеть по-другому. Фрида однажды жутко расплакалась, когда впервые увидела папу без бороды. А я наоборот, была рада, что он побрился… После того случая решили мы заняться ее подготовкой к шокирующим моментам. Как раз по телевизору сообщили, что в зоопарке будут убивать жирафа Мариуса. Приглашали детей с родителями. Мы пошли посмотреть. В жирафа стреляли из гвоздевого пистолета. Я отвернулась, а Фрида только вздрогнула от резкого звука. Когда его разделывали – меня чуть не стошнило, а она смотрела с равнодушием, будто там чистили не жирафа, а картошку. Я ею гордилась.
— А мы с мужем посоветовались и решили Йоханна не водить. Все-таки убивать и разделывать животных на глазах у детей — маньяков воспитывать. Кровь, нож, труп…
— Ничего подобного, София! Дети, знаешь ли, воспринимают увиденное по-другому, чем мы. Помню, в детстве ездила в деревню к бабушке и дедушке. Они домашнюю живность держали. Каждую зиму дед свинью валил – выстрелом в ухо из ружья. Потом разделывал. Сначала волосы опаливал, потом соскребал и живот разрезал. Внутренности аккуратно вынимал и в отдельные тазы складывал. Я обязательно ходила смотреть. И получала копченое свиное ушко – погрызть. Бабушка потом готовила вкуснейшие блюда: зельц из головы, фаршированный желудок, кровяные сосиски… Объеденье!
— Ой, Астрид, не напоминай. Я на диете к лету. Фаршированный желудок обожаю. Но как его из свиньи достают, видеть не хочу.
— Деревенские дети привычны к убийствам домашнего скота. Городские тоже насилие с малых лет наблюдают. В фильмах, в мультиках, в играх — войны, трупы. Если не убивают, то колошматят друг друга, как в боях без правил.
— Это правда. Лучше бы фильмы о любви снимали… Только о любви снимать невыгодно. Слезы радости кассу не делают. Слезы горя – да. Но про Русалочку еще не все. В мультике решили также песню Принца изменить. Потому что сейчас это воспринимается чуть ли не как сексуальное насилие. Помнишь, он пел:
Я к тебе лечу,
Я тебя хочу –
Обнимать, целовать
К груди прижимать.
— А что будет?
— Пока не знаю. Что-нибудь гендер-нейтральное. Без намека на эротику.
— А знаешь… если с позитивной стороны посмотреть, может они и правы. Русалочка же — наполовину рыба. У рыб с эротикой мало общего. К тому же посмотри на ее скульптуру вон там в заливе. Потемнела от времени. Стала, как бы, чернокожей… Хотя, если честно, мне не по душе подобные превращения. У Андерсена же ясно написано:
«Все шестеро принцесс были прехорошенькими русалочками, но лучше всех была самая младшая, нежная и прозрачная, как лепесток розы, с глубокими синими, как море, глазами.»
Я эту сказку почти наизусть помню. Не дай Бог и ее перепишут, подведут под новые стандарты… Но давай не будем о грустном. Давай еще по капучино?
— С удовольствием!
P.S. Студия Дисней решила внести свой вклад в современную тенденцию. Белое перекрасить в коричневое. Логичное заменить политкорректным. Уолт Дисней перевернулся бы в гробу, если бы узнал – как изуродовали его детище. А добрый сказочник Ганс Христиан Андерсен подумал бы и сделал из своего гадкого утенка прекрасного ЧЕРНОГО лебедя…
***
Коровы-загрязнители
Где-то в Голландии. Разговаривают две коровы – Герда и Анук.
— Анук, слыхала новость?
— Нет, не слыхала. Я в декрете была, в отдельном стойле стояла, рожала. А что случилось? Я что-то интересное пропустила?
— Да уж. Интереснее некуда. Нашего хозяина Петера государство заставляет ферму продавать. А он не хочет. Плачет. С нами расставаться жалко. Он же каждую коровку здесь по имени знает. Каждого нашего ребеночка собственноручно на свет помог произвести. Три поколения его семьи тут фермерствовали. На пустом месте процветающее хозяйство создали. А теперь, значит, все усилия, традиции, радости и горести корове под хвост. Получи деньги и – до свиданья!
— Ой, Герда, новость хуже некуда. А с нами-то что будет?
— Известно что – под нож. На говядину.
— Госссподи, коровий Бог! Да за что? Почему-у-у-у?
— Потому что из-за нас весь скандал разгорелся. Говорят – мы природу загрязняем. Слишком много какаем, пукаем и писаем. Почва окисляется, воздух загрязняется, климат меняется.
— Это ж из-за нас разве? Да мы самые экологически чистые загрязнители. Лучше бы люди на себя посмотрели.
— На себя критически смотреть не каждому дано. Но ты все же попробуй поменьше… воздух портить да навоз производить. Попридерживай внутри. Кто знает, если мы все вместе поменьше будем выделять, может… поможем Петеру. Оставят его в покое…
— Ой, да как же это в себе держать? Я когда беременная ходила, каждые десять минут испражнялась. Сама знаешь – как это бывает, не мне тебе рассказывать. Зато здоровенького сыночка родила. Растет не по дням, а по часам.
— А от кого родила-то?
— Ну как — от кого? От нашего общего осеменителя, быка-производителя Бориса.
— Чет не похоже. Борис блондинистый, а твой сынок черен, как ночь… вернее, как старший сын Марийки — моей соседки по стойлу. Не подгуляла ли ты, часом, с молодым да красивым?
— Ну, может, случился разок… Да разве это важно сейчас. Надо думать, как нам говядиной не стать.
— Пусть думают те, кому это по должности положено. А нам положено молоко производить. Пойдем-ка лучше травки свежей пожуем.
— И то правда. Пойдем! И-хо!
P.S. В Голландии пришли к власти климат-активисты. Под их нажимом правительство принуждает фермеров продавать хозяйства или значительно уменьшать поголовье коров и свиней под лозунгом очищения и сохранения окружающей природы. Страна славится на весь мир мясными и молочными продуктами, а также вкуснейшими сырами. Старые традиции угрожают исчезнуть. Фермеры проводят протестные демонстрации. Народ их поддерживает.
***
Хочу ребенка моей мечты
Где-то в России. Медицинский центр. Врач принимает супружескую пару.
— Итак, вы решили попробовать экстракорпоральное оплодотворение с использованием яйцеклеток жены и спермы донора. Так как естественным путем забеременеть не удается. По причине, как мы выяснили, медленных сперматозоидов мужа. Мы называем их «ленивые», вы уж простите…
Муж:
— Ничего, ничего. Меня самого так часто называют… Но я согласен. Буду воспитывать чужого ребенка как своего… то есть как нашего, родного.
Врач:
— Какие будут пожелания к плоду?
Жена:
— Во-первых, чтобы девочка.
Врач покопался в компьютере:
— Тааак… Девочек желают больше, чем мальчиков. Чтобы не нарушать демографический баланс, мы принимаем заказы на одинаковое количество полов. Свободных девочек осталось… пять, остальные уже заряжены. Если поторопитесь с анализами, можем успеть еще в этом месяце. Но ускоренная процедура стоит на двадцать процентов дороже.
Супруги коротко подумали и согласно кивнули.
— Еще пожелания?
Жена:
— Чтобы блондинка с карими глазами. Как Мэрилин Монро.
— Тааак… На блондинок с карими глазами – два запроса еще возможны. Белый цвет волос у девочек так же популярен, как красный цвет у машин. И там, и тут надбавка — двадцать пять процентов.
Супруги подумали чуть дольше и… опять согласно кивнули.
— Еще пожелания?
Муж:
— Ноги от ушей – чтобы стала моделью и вышла замуж за миллионера. А главное – губы, как у Анджелины Джоли.
— Тааак… Ноги от ушей есть – это еще плюс тридцать процентов к цене, а вот губы как у Джоли закончились… И запись на два месяца вперед. Вообще Анджелина пользуется сумасшедшим спросом. По секрету скажу: она после развода нуждалась в средствах и оставила у нас несколько своих яйцеклеток… Если ими воспользоваться – получите точную копию. Но они ужасно дорогие… Сами понимаете – мы заплатили баснословную сумму…
— Понимаем…
— Так будете заказывать то, что в наличии, или подождете?
Супруги пошептались.
— Вы знаете… подождем. Если уж платить большие деньги, то за ребенка своей мечты. А не за серединку-наполовинку.
— Хорошо. Приходите в конце следующего месяца. Попридержу для вас губы и ноги. А еще лучше приходите летом. Мертвый сезон, все в отпусках. Будет широкий выбор – звезд экрана и эстрады. Носы, ямочки на щечках, овалы лица. А также грудь, ягодицы и ступни. Большие скидки, если заказывать оптом — от одной персоны.
— Спасибо за совет, доктор, обязательно воспользуемся. — Супруги кивнули и, довольные, вышли из кабинета.
Врач посмотрел вслед, покачал головой.
— Странные люди. Все требуют одно и то же. Для девочек — волосы, ноги, губы. Для мальчиков мышцы, рост, плоский живот… Никто еще не попросил, например, голос Марии Каллас или интеллект Альберта Эйнштейна… Кстати, про Эйнштейна. Зря он завещал свой мозг для исследований. Лучше бы оставил сперму – для оплодотворения…
P.S. Уже сейчас возможно определять некоторые внешние признаки будущего ребенка при процедуре ЭКО. А также уменьшать генетическую предрасположенность к некоторым болезням.
***
Десять негритят превращаются…
Где-то в Англии. Загородный дом. У камина хозяйка дома, писательница Эмма и ее приятельница Оливия. Пьют чай с бисквитами.
— Великолепный чай, Эмма! Что за сорт?
— Черный с бергамотом. Его открыл для британцев старый премьер-министр, граф Чарльз Грей.
— Тот самый Грей?
— Да. Тот самый. Сейчас под его именем выпускают множество сортов. Я выбрала этот – с бергамотом. Кроме великолепного, мягкого вкуса обладает легкими медицинскими свойствами. Полезен для кишечника, а также для успокоения нервов.
— Ты нервничаешь? Не связано ли это с твоей последней книгой?
— Именно с ней. Называется «Возвращение домой», предназначена для подростков. В Америке ее запретили. Назвали порнографической. Знаешь почему? На двести первой странице там один герой другому говорит, что настоящий поцелуй должен быть влажным и непременно с участием языка.
— И все?
— И все.
— А что тут порнографического? Тем более для Америки. Там же самая крупная секс-индустрия в мире. Журналы, телепередачи, фильмы… можно купить, не отрываясь от компьютера. А книгу запретили из-за одной невинной строчки?
— Ах, Оливия, нужно знать состояние общества в Америке. Оно резко разделено на свободо-мыслящее и строго консервативное. К последним относятся многие родители учеников. Они организовали движение «Матери – за свободу» и оказывают влияние на школьную программу. В частности – строго контролируют литературный материал. Не желают, чтобы книги, например, о трансгендерах появлялись в библиотеках школ.
— Что за дикари…
— В каком-то смысле – да. Это люди, которые проживают не в мегаполисах Калифорнии, а, например, в лесах Кентукки. Человек, только что вернувшийся с охоты на медведей, не хочет, чтобы его дети учились целоваться. Пусть сын учится охоте, а дочь – ведению хозяйства.
— А я так и не научилась «вести хозяйство». Для этого есть домработница. Из Польши. Вполне современная девушка. Лесбиянка. Кстати, я своему сыночку недавно прочитала детскую книжку – как козленочек захотел стать овечкой. Кевин, может, и не понял подтекста, но слушал с удовольствием…
— Ой, а с детскими книгами вообще кошмар. Я недавно написала книжку для дошкольников. Издатель сказал: «Замените некоторые слова в вашей книжке – они могут быть обидными для других. Иначе книжку не издадим».
Знаешь – какие слова имелись ввиду? Например, «белый». Это полнейший расизм по отношению к другим цветам кожи. Или «некоренной» житель. Дискриминация. Или «толстый» — обидно для определенной категории граждан. У меня в книжке речь шла про динозаврика, который считал себя некрасивым. Он говорил: «я уродец». В издательстве исправили на: «я – это я». Теперь каждое слово рассматривают под микроскопом.
— Так это что – цензура? Но мы же, вроде, живем в свободном мире, а не в тех странах, где правят диктаторы.
— Современные диктаторы – не гитлеры. Книг не сжигают и не исправляют. Там еще можно прочитать нашу Агату Кристи в оригинале. Здесь название одного из ее лучших романов изменили на «Десять обезьян». В то время, как у автора было — «Десять негритят». Но «негр» — уже давно ругательное слово, его даже думать запрещено. Издатель сообщил мне по секрету, что все книги Кристи будут проверять на «вредные» слова, вычищать и по-новому издавать. С другими писателями-классиками проделают то же самое.
— Боже мой… Эмма… что творится… Неужели мою любимую Агату искромсают? Трудно поверить. Неужели у них нет других забот? Растущая бедность, проблемы в здравоохранении, недостаток социального жилья… Вместо так называемых «обидных» слов лучше бы убрали из телевизора обидные для умных людей программы.
Ты видела «Я всё могу»? Нет? Тупизна чудовищная. Я посмотрела один раз ради любопытства. Проводят соревнования среди мужчин: кто за одну минуту расстегнет больше лифчиков на раздетых до пояса женщинах, стоящих в ряд. Вот бы охотник из Кентукки ужаснулся…
— Вот потому он и подвергает книги цензуре – только не политической, а этической. И наверное, он прав. Идет полнейшее одурачивание…
— …и начинается с колыбели. Люди тупеют, потому что много болеют в детстве. Почему-то стало модным малышей выгуливать без шапочки, даже зимой. Я как-то видела: беби в коляске едва ли год от роду – с голой головкой, а на улице всего пять градусов тепла и ветер. Менингит обеспечен или, по крайней мере воспаление ушка.
Кашель, сопли не лечат, говорят: «пусть переболеет, чтобы развился собственный иммунитет». А его не надо развивать, он уже есть у младенца. Если постоянно простужаться, разовьется не иммунитет, а идиотизм. Я называю таких «простуженные на всю голову». Помню, нас укутывали потеплее до тех пор, пока солнце не станет пригревать.
— А я и сейчас голову в тепле держу, особенно, если ветреная погода. Чтобы мозги не выдуло… Ха-ха-ха! Эх, Оливия, да что мы разворчались, как старухи. Давай-ка еще чайку с бергамотом выпьем за наше здоровье… или чего покрепче?
— Давай покрепче.