«Трудные разговоры я теперь не откладываю, а, наоборот, приступаю к ним решительно и немедленно», – этот и другие уроки жизни после пятидесяти сформулировала для себя бизнес-консультант Кимберли Инскип. Журнал Psychologies выбрал самые интересные.
«Все мы не молодеем. И, поскольку вносить свою лепту в бесконечные жалобы по поводу возраста совершенно не хочется (кроме как поутру, когда приходится выбираться из постели), я предпочитаю встречать его с радостью, отмечая все то хорошее, что приносит мне каждый прожитый год. Вот небольшой список того, за что я люблю мой шестой десяток. Мне кажется, они помогают правильно двигаться вперед, независимо от того, сколько именно вам сейчас лет, и раньше обрести свободу и спокойствие.
- Я перестала пытаться всюду и за всем успеть и научилась сосредотачиваться на том, что я умею, и уделять внимание тем, кому я больше всего нужна.
- Я поняла, что в решении проблем и состоит умение вести дела. Появление проблемы теперь не кризис, а рутина.
- Даже самые ужасные конфузы уже не могут надолго меня смутить и без труда перемещаются в папку «веселые истории».
- Никто не ожидает от меня, что я справлюсь с новым айфоном (и тем приятнее видеть изумление на лицах окружающих, когда мне это удается).
- Теперь я понимаю, что в жизни есть совсем мало вещей, за которые стоит идти до конца. И я уверена как никогда, что мне хватит на это мужества.
- Мои нынешние отношения глубже и искренней, чем все предыдущие. Я знаю своих близких и доверяю друзьям и семье, с которыми мы прошли боль, радость, ссоры, триумфы и совместные воскресные обеды; и знаю, что это взаимно.
- Моя дочь выросла и мне больше не нужно беспокоиться, кем она вырастет – я восхищаюсь прекрасной молодой женщиной, которой она уже стала.
- Исследования показали, что когнитивные способности женщин находятся на пике в промежутке между 40 и 68 годами: мы быстрее анализируем и решаем проблемы, что очень кстати, когда я что-то объясняю мужу.
- Я научилась признавать, что есть вещи, о которых я ничего не знаю, что очень кстати, когда муж что-то объясняет мне.
- Очки стали для меня модным аксессуаром, с одной стороны, и источником веселья, с другой, хотя я и шагу без них ступить не могу. Кроме того, с их помощью гораздо легче напускать на себя вид многомудрой бабушки.
- Я наконец выучила, что важнее всего в общении с людьми — любить их и всегда ожидать от них хорошего.
- Моя лазанья стала легендой в кругу друзей и семьи – а все потому, что мне больше не страшно готовить без рецептов».
Счастливый возраст
В это сложно поверить, но люди в возрасте чувствуют себя счастливее. Своим мнением на этот счет с нами поделился Виктор Каган, психотерапевт, доктор медицинских наук, много работающий с пожилыми и очень пожилыми людьми.
«Когда я буду такой же старый, как ты, мне уже тоже ничего не нужно будет», – так сказал мне мой сын, когда ему было 15, а мне 35 лет. Эту же фразу мог бы произнести и 70-летний ребенок 95-летнему родителю. Тем не менее и в 95, и в 75 лет людям нужно то же, что и в 35. Как-то 96-летняя пациентка сказала, слегка зардевшись: «А знаете, доктор, душа ведь не стареет».
Главный вопрос, конечно, в том, какими мы видим пожилых людей. 30–40 лет назад, когда человек выходил на пенсию, его вычеркивали из жизни. Он становился обузой, с которой неизвестно, что было делать, да и сам он не знал, что с собой делать. И казалось, что в таком возрасте уже никому ничего не нужно.
Но на самом деле старость – очень интересное время. Счастливое. Есть масса исследований, которые подтверждают, что люди 60–90 лет чувствуют себя счастливее молодых.
Психотерапевт Карл Витакер, когда ему было уже за 70, заметил: «Средний возраст – утомительный тяжелый марафон, пожилой возраст – наслаждение хорошим танцем: коленки, может быть, хуже сгибаются, но темп и красота – естественные и невымученные. Очевидно, что у пожилых людей ожидания меньше и трезвее, а еще появляется ощущение свободы: мы никому ничего не должны и ничего не боимся. Я оценил это на себе.
Вышел на пенсию (и продолжаю работать, как и работал, – много), однако утешительный приз за возраст получаю. На эти деньги не проживешь, на них можно выживать, однако когда получил их впервые, поймал себя на удивительном ощущении – вот теперь я могу на все забить. Жизнь стала другой – свободнее, легче. Старость вообще позволяет больше уделять внимания себя, делать то, что хочется и до чего раньше руки не доходили, и ценить каждую такую минуту – времени не так много осталось.
Подводные камни
Другое дело, что в старости есть свои проблемы. Я вспоминаю детство – это было время дней рождения, а теперь живу во времени похорон – потери, потери, потери. Это очень нелегко даже при моей профессиональной защищенности. В старости как никогда звучит проблема одиночества, нужности самому себе… Как бы родители и дети ни любили друг друга, у стариков свои вопросы: как место на кладбище купить, как похороны организовать, как помирать…
Детям слушать это больно, они защищаются: «Брось, мама, ты будешь жить до ста лет!» Никто не хочет слушать про смерть. Часто слышу от пациентов: «Только с вами я могу говорить об этом, больше ни с кем». Мы спокойно обсуждаем смерть, вышучиваем ее, готовимся к ней.
Еще одна проблема старости – занятие, общение. Я много работал в дневном центре для пожилых (в США. – Прим. редакции) и видел там людей, с которыми встречался и раньше. Тогда им было некуда себя девать, и они сидели целыми днями дома, больные, полупогасшие, с кучей симптомов…
Появился дневной центр, и они стали совсем другими: их тянет туда, они могут там чем-то заниматься, они кому-то там нужны, могут поговорить и повздорить друг с другом – а это жизнь! Они почувствовали, что нужны себе, друг другу, у них появляются планы и заботы на завтра, да и просто – одеться же нужно, не в халате же ехать… То, как человек проживает свой последний отрезок, очень важно.
Какая старость – беспомощная или активная? Я помню свои самые сильные впечатления от пребывания за границей, в Венгрии в 1988 году – дети и старики. Дети, которых никто не волочит за руку и не грозится отдать милиционеру. И старики – ухоженные, чистенькие, сидят в кафе…
Возраст и психотерапия
Психотерапевт может стать для пожилого человека каналом активной жизни. С ним можно обо всем говорить, вдобавок он еще и помогает. Одному из моих пациентов было 86 лет, он тяжело ходил. Чтобы помочь ему добраться до моего офиса, я заезжал за ним, по дороге мы о чем-то болтали, потом работали, и я отвозил его домой. И это было целое событие в его жизни.
Вспоминаю другую свою пациентку, с болезнью Паркинсона. Казалось бы, при чем здесь психотерапия? Когда мы с ней встретились, она не могла сама встать со стула, не могла набросить на себя кофту, с поддержкой мужа кое-как выбиралась на скамеечку. Она нигде не бывала, иногда дети на руках относили ее в машину и увозили… Мы начали с ней работать и через полгода гуляли вокруг громадного дома под ручку: когда мы прошли первый раз полный круг – это была победа. Мы гуляли по 2–3 круга и занимались терапией по дороге.
А потом они с мужем съездили на родину, в Одессу, и, вернувшись, она рассказала, что впервые в жизни там попробовала… водку. Замерзла, захотелось согреться: «Никогда не думала, что это так хорошо».
Потенциал даже у тяжелобольных людей огромный, душа может очень многое. Психотерапия в любом возрасте помогает человеку совладать с жизнью. Не победить ее, не переменить, а совладать с тем, что есть. А есть в ней все – гадость, грязь, боль, прекрасные вещи…
Мы можем открыть в себе возможность не смотреть на все это только с одной стороны. Это не «избушка, избушка, встань к лесу задом, а ко мне передом». В психотерапии человек сам выбирает и набирается мужества видеть ее с разных сторон. Жизнь уже не попьешь, как в молодости, стаканами – да и не тянет. По глотку, не спеша, ощущая вкус каждого глотка».